Правила поступления: Государственный университет морского и речного флота

Из гуманитариев в инженеры

Я, наверное, не самый удачный пример, потому что всегда больше интересовалась гуманитарными науками, а отношение к точным наукам поменялось уже здесь, в академии (хотя физику я не люблю до сих пор).

Началось все, скорее, не с ГУМРФ, а с Санкт-Петербурга: я приехала сюда первый раз после девятого класса и решила, что жить и учиться хочу именно здесь. Далее началось тотальное изучение всех вузов Питера и того, какие условия предоставляются для иногородних. Я из маленького города, и возможности снимать, а уж, тем более, купить жилье в Петербурге у меня не было.

Я до последнего не знала, куда поступать. В один из дней наткнулась на Макаровку, посмотрела и сохранила в закладках. Через пару дней увидела, что папа просматривает сайт этого вуза. Он сказал, что это, пожалуй, самое дельный вариант из всех, потому что Макаровка обеспечивает жильем и питанием всех своих курсантов. Кроме того, специальности понятные — инженерные. При этом это не военный вуз. Это был идеальный вариант для меня, с этого всё и началось.

Факультет я выбирала, скорее, от противного. Судоводительский или судомеханический, — мне кажется, это слишком даже для современных женщин: все-таки, это слишком однозначно связанные с морем специальности. Из гуманитарных специальностей на тот момент (тогда ГУМРФ был еще академией, а не университетом, до объединения с ГУВКом) были только экономика и менеджмент, а они меня не интересовали. Менеджмент и экономика — это точно не мое, слишком ненадежные в плане трудоустройства специальности. А арктический факультет (гидрография) дает хоть какую-то возможность обосноваться на берегу, да и сама профессия довольна перспективна и востребована в стране с самым большим запасом природных ресурсов.

Сфера деятельности гидрографов довольна обширна. Это, в первую очередь, промеры морского дна (глубины) при строительстве портов, прокладке нефте- и газопроводов, а также составление морских карт.

Чем больше дел, тем больше успеваешь

Я сдавала ЕГЭ по русскому языку, математике, истории и обществознанию. Для поступления мне пригодились информатика, математика и русский. В школе я всегда училась хорошо, поэтому особых трудностей со сдачей у меня не было. Единственная сложность — для поступления в академию нужно было собрать кучу справок по здоровью и пройти их внутреннюю медицинскую комиссию. К ЕГЭ по обществознанию и математике мне хватало подготовки на уроках в школе.

Для подготовки к экзамену по русскому языку я ходила к репетитору — после всех уроков и репетиций по танцам оставалась с ней в школе и занималась (в школе я занималась бальными танцами). К истории (ее я очень люблю, хоть она и не пригодилась для Макаровки) я готовилась сама — читала разные книги, завешивала стены комнаты листами с разными датами, оставалась на факультативы.

К информатике, кстати, я готовилась практически самостоятельно, так как в школе на уроках мы только перепечатывали вордовские документы или делали презентации. Готовилась по книжкам, примерам ЕГЭ, экзамен по информатике — совсем не сложный. Там все довольно логично и просто, если понять алгоритм: мало каких-то прочих условий, влияющих на результат, только довольно сухая последовательность действий. Задания в экзамене однотипны.

А жив ли ты вообще?

Я волновалась перед экзаменами — без этого никуда. Иначе у всех начнут возникать сомнения: а жив ли ты вообще? Волнение в большей степени было не из-за самого экзамена, а вокруг того, как он проводится: постоянно думаешь, правильно ли ты заполнила бланк, такую ли галочку или крестик поставила, не слишком ли подозрительно ты выглядишь со стороны, пытаясь распрямиться и немного размять шею, а вдруг списываешь?

Не помню точно уже, на каком именно экзамене — мне было ужасно плохо. Дело в том, что у меня аллергия на пыльцу, а окно в аудитории было открыто, и мне стало очень плохо — начался насморк и жуткие слезы. Однако я не стала прерывать экзамен и дописала его.

Как у солдат, только с меньшими потерями

Корпуса ГУМРФ — абсолютно разные: на Васильевском острове — очень хороший для факультетов менеджмента и экономики, для остальных — ниже среднего. Мой факультет базируется в Стрельне. Корпус страшный и холодный: зимой там можно находиться только в куртке.

Общежитие — более или менее неплохое. Мальчики и девочки живут раздельно. Очень радовало то, что ежедневно назначается дневальная служба, — то есть в общественных местах практически всегда порядок: уборка проводится каждый день.

Дневальная служба проходит так: небольшая группа людей (трое-четверо), которая в течение суток отвечает за порядок и чистоту в помещении роты, моет, выносит мусор, следит за соблюдением режима, за тем, чтобы в роту не проходили посторонние. Поначалу мне было очень интересно: все эти новые порядки, женская рота, составление разнообразных графиков, строевая (ежегодно проходит день посвящения в курсанты, первокурсники проходят торжественным строем). Наша строевая — это маршировка, как у солдат, только с меньшими потерями: у нас такое подобие солдатской строевой — маршируем, но не до потери пульса.

Что касается учебы, поначалу нас даже не выпускали в увольнения в будни (напомню — это не военный вуз), но, чем старше курс, тем больше у него прав и вольностей. Хотя в общежитие довольно сложно попасть после 23 часов на любом курсе. Увольнения — это разрешение выйти в город за пределы территории по рапорту.

Раньше Макаровка была военной, а потом стала гражданской, но порядки тех времен оставили — именуют ее «академией закрытого типа». На учебу мы ходим в форме. Однако во второй части вуза (бывший ГУВК) таких порядков нет. После объединения мы остались тем же маленьким мирком со своими порядками. На первых курсах даже еду было запрещено держать в комнатах (комнаты, кстати, у нас зовутся кубриками), а теперь потихоньку ставят холодильники и плиты в ротах — оборудуют кухни.

«Я — девочка и ничего с этим не поделать»

Самый главный плюс — это то, что для всех иногородних предоставляется общежитие обязательно. Еще одно преимущество заключается в этих оставшихся от «военки» порядках: все же, намного приятнее жить там, где ежедневно проводят уборку, где нет тараканов и по комнатам не разгуливают ребята.

Несмотря на то, что Макаровка сейчас практически растеряла свой статус (раньше это было одно из самых престижных морских учебных заведений), все же большинство преподавателей — это ее выпускники. Они знают, как было до этого и пытаются поддерживать тот же уровень обучения.

Но внутренние порядки иногда абсурдны: у нас запрещено работать во время учебы. Вход в общежитие до 23.00 — ну тоже смешно: мне 23 года, а я должна отпрашиваться и писать рапорты, чтобы дядечка-охранник меня пустил в 23.30.

Не скажу за все факультеты, но конкретно на моем сейчас развал полный — должников еще с третьего курса держат (а мы сейчас на шестом). На пары почти никто не ходит. А самое главное — нет никаких международных связей и развития, практически никакого сотрудничества с компаниями-потенциальными работодателями. Кстати, раньше выпускнику арктического факультета давали еще и диплом штурмана то ли маломерных судов, то ли малого плавания. Сейчас это упразднили.

Самый главный минус, на мой взгляд, следующий: как бы хорошо я ни училась, что бы я ни делала, гендерная проблема существует. В наших отечественных компаниях (разумеется, речь о сфере гидрографии и навигации) сидят серьезные мужчины патриархального склада ума. Весь мой поиск практики на этот год заканчивался разговорами примерно такого содержания: «А, вы девушка? Знаете, скорее всего, нет, но мы перезвоним, если что». Как итог — настоящей практики по гидрографии за пять лет обучения у меня не было.

5 с половиной месяцев в море

У академии есть парусное учебное судно «Мир». Каждый год оно весной уходит в рейсы месяцев на 5-6. Вообще это практика для судоводителей после второго курса, но иногда берут несколько человек и с других факультетов. Мне повезло, и после второго курса я провела 5 с половиной месяцев в море с заходами в порты всего мира. Никакой гидрографии там и в помине не было, но были вахты четыре часа через восемь, как у кадетов. Чаще всего, на палубе, иногда на камбузе, иногда в столовой, иногда на мостике. Мы заходили в порты Германии, Дании, Норвегии, Латвии, Франции, Испании, Португалии.

Вахта на палубе — это различные работы: мытье палубы, покраска, чистка. И, разумеется, работа с парусами — в зависимости от ветра они поднимаются, убираются, поворачиваются. Вахта на камбузе — это помощь поварам, в столовой — накрыть на столы, помыть посуду, на мостике — управление (стоишь на руле) по командам третьего помощника капитана, и называется это «впередсмотрящий» — наблюдение за другими близко проходящими судами и курсом, пеленгами.

Что касается моих впечатлений — представьте, какие впечатления могут быть у человека, который в 20 лет объехал пол-Европы, да еще и на паруснике.

У нас были гонки — у многих школ и академий в Европе есть свои парусники, то есть многие принимают в них участие. Называется это парусная регата — зрелище очень красивое, конечно. Кроме того, в некоторых портах были crew party — небольшие вечеринки для экипажей с разных парусников.

Изобаты, нивелиры, теодолиты

На первых курсах набор предметов, в принципе, стандартный: история, математика, инженерная графика. Чуть позже появились профильные: топография, океанография, география водных путей, гидрография, геодезия, морские приливы, навигация, астрономия. Предметы сами по себе очень интересные. На топографии, например, нам давали макеты рельефа местности, мы рисовали изобаты (линии равной высоты) этих макетов. Если вы посмотрите на карту местности, то на ней увидите линии — они показывают, какая высота у данной местности. Нужны они для того, чтобы не подписывать отдельно каждую высоту, а чтобы нужную можно было легко посчитать с помощью изобат.

Работали с приборами — нивелирами и теодолитами. Нивелиры используются для измерения разности высот, теодолиты — для измерения горизонтальных и вертикальных углов (для измерения расстояний).

Пожалуй, моими любимыми предметами были топография и океанография — в большей степени, из-за преподавателей. Предмет может быть любым, но подача материала — это 80% успеха. А эти двое преподавателей — старенькие и ворчливые, но справедливые.

Преподаватели у нас делятся на два типа: старая-старая школа и такие, которым провести бы пары и бежать, потому что у них самих еще куча дел. Так вот, первые — почти все — сами выпускники Макаровки, им по 60-70 лет. Иногда они в хорошем смысле вредные — ворчат, что с каждым годом приходят люди все тупее и тупее. Но перед ними действительно стыдно за свои пробелы в знаниях.

Работа в море и на суше

У нас две группы — примерно равное количество девочек и мальчиков. Все очень разные: из разных городов, с разными целями. Тех, кто хочет остаться в профессии, меньше чем тех, кто получает образование ради диплома. Есть и такие, которые пойдут по головам, чтобы скорее сдать сессию досрочно и уйти в море (на практику-работу). Есть те, кто тянет хвосты с третьего курса и почти не ходит на пары. К сожалению, мы все не очень дружны.

В основном, перспективы выпускников моего факультета — это работа в море: на промерах глубин, при строительстве портов, разработке месторождений. Варианты работы на суше — геодезия, картография.

Сейчас я работаю в отделе подводно-технических работ. На проекты я не езжу — все по той же гендерной причине. Работа у меня, в основном, организаторская-бумажная. Я пишу отчеты, инструкции. В гидрографии ни разу не была — практику так и не удалось найти. В будущем я бы хотела ездить на проекты, а не сидеть в офисе: работать в море, на буровых платформах или участвовать в экспедициях.